Совет по науке завершил свою деятельность в мае 2018 года по причине расформирования Минобрнауки.

Текст выступления председателя Совета по науке А.Р. Хохлова на Расширенной коллегии Минобрнауки России 16 марта 2016 года "Об итогах деятельности МОН за 2015 год и задачах на 2016 год", 16.03.2016

| Скачать текст выступления (pdf) |

Уже несколько лет в России происходит реформа научной сферы. По моей оценке, ее наиболее заметными проявлениями в 2015 году стало обновление и омоложение директорского корпуса институтов ФАНО, новый порядок проведения конкурсов на научные должности, а также избрание в качестве профессоров РАН пяти сотен ведущих ученых в возрасте до 50 лет. С другой стороны, пока реформа осуществляется довольно робко и для рядовых научных работников она не слишком заметна.

Подтверждением курса на реформу стало январское заседание Совета по науке и образованию при Президенте России, на котором Президент поднял ключевой вопрос о соотношении «раздачи и отдачи» в российской науке и поддержал идеи опережающей поддержки успешных центров и сокращения финансирования бесперспективных групп.

Большой резонанс вызвали впервые прозвучавшие цифры, о том, что 10% организаций отвечают за 80% научных результатов. Почти сразу же раздались голоса «огласить список» 10% ведущих институтов. При этом забывается важное обстоятельство. Те или другие организации могут входить или выходить из числа ведущих в зависимости от способа подсчета или области науки, но сами цифры (10% и 80%) останутся неизменными. Они являются характерным признаком уравнительной системы, когда оплата труда ученых слабо зависит от полученных научных результатов. Это хорошо видно на примере системы персональных рейтингов, недавно введенной в МГУ – разные факультеты приняли совершенно разные формулы подсчета рейтингов, но результат всюду получился примерно одинаковый: 20% сотрудников ответственны за 80 % баллов по рейтингу.

С другой стороны, на основе моего опыта работы экспертом РФФИ и РНФ могу точно сказать, что там распределение числа статей по проектам гораздо более равномерное. Более того, я посмотрел на цифры по числу опубликованных статей для институтов системы общества Макса Планка в Германии. И там тоже наблюдается гораздо более равномерное распределение числа статей по научным сотрудникам одного должностного уровня. Вообще говоря, равномерность распределения – характерный признак научного сообщества, которое отрегулировано не на уравнительной, а на конкурсной основе.

Таким образом, для меня основной вектор реформы научной сферы, заданный январским заседанием Совета по науке и образованию, понятен и близок – он состоит в переходе от уравнительного к преимущественно конкурсному распределению финансирования.

Подчеркну, что в системе, основанной на конкурсности, должны быть не только конкурсы типа тех, которые сейчас проводят РФФИ или РНФ. В большинстве развитых в научном отношении стран этот тип конкурсов характерен для привлечения в группу научного лидера молодых ученых – аспирантов и постдоков. Но есть и другие конкурсы – на занятие позиций (или по-нашему ставок), особенно – постоянных позиций. Вот здесь число претендентов может доходить до нескольких сотен на одну позицию. Ученый может находиться в статусе постдока много лет, прежде чем он сможет такую позицию занять, а часто бывает, что ему это вообще не удается. С другой стороны, после получения постоянной позиции «ставка» научного лидера обеспечена до пенсии, и ему надо заботиться не о себе, о привлечении молодых ученых в свою группу. На пути к такой системе министерством сделан важный шаг – уже несколько месяцев действует новый порядок проведения конкурсов на научные должности. Впрочем, я должен сказать, что пока он не заработал в полную силу. На сегодняшний день на портале ученые-исследователи.рф по региону Москва всего размещено около двухсот объявлений о вакансиях. Мне кажется, что министерству следовало бы взять этот вопрос на особый контроль.

Вообще, Совет по науке при МОН считает, что в условиях приостановки действия программы «Кадры» возникла острая потребность в специальной программе, направленной на устранение кадровых дисбалансов в российской науке. Две основные цели такой программы это - поддержка наиболее перспективных молодых исследователей и ученых среднего возраста по созданию самостоятельных лабораторий и научных групп, а также – создание новых «точек роста» в российских регионах. Соответствующие предложения мы передали в МОН, а также в Совет по науке и образованию при Президенте РФ.

Если вернуться к конкурсам на получение финансирования, есть разные пути проведения таких конкурсов. Один из этих путей – это конкурс организаций. Сейчас в Минобрнауке собраны количественные данные, которые позволяют провести мониторинг научной результативности организаций по многим параметрам, сформированы референтные группы, так что можно надеяться, что межведомственная комиссия скоро обнародует результаты первого рейтинга научных организаций. И в принципе ничто не будет мешать ставить бюджет организации в зависимость от места в рейтинге.

Но не все так просто. Действительно, место института в рейтинге – это «средняя температура по больнице»; в хороших институтах есть слабые лаборатории, а в плохих институтах – сильные. Совет по науке при МОН всегда настаивал на проведении оценки по лабораториям и по отдельным ученым ученым как более адекватной – отсюда идея конкурсов ведущих лабораторий и ведущих ученых, которая разрабатывалась Минобрнауки вместе с Советом по науке, и описана в методических рекомендациях по распределению субсидий между научными организациями в рамках государственного задания.

Обычное возражение против оценки по лабораториям и отдельным ученым: эта процедура слишком сложна в реализации. Но на самом деле это не так сложно. В МГУ недавно была введена система персональных рейтингов, основанная на количественном учете достижений каждого сотрудника, занесенных им самим в систему «Наука – МГУ» (ИСТИНА), с последующей верификацией этих данных. Это позволило принимать ряд управленческих решений не на основе уравниловки, а с учетом персонального рейтинга сотрудников. Я не вижу принципиальных сложностей для масштабирования нашего опыта на все научные учреждения России.

Если будут введены персональные рейтинги всех научных сотрудников, работающих в России, то это может стать мощным инструментом принятия обоснованных решений. Собранные данные покажут реальную картину распределения кадрового потенциала в РФ, помогут в проведении конкурсов ведущих лабораторий, формировании сети центров превосходства и в работе советов по приоритетным направлениям научно-технологического развития России, создание которых предусмотрено в поручениях Президента РФ по итогам январского заседания Совета.

Тщательный анализ количественных показателей в комбинации с независимой экспертной оценкой позволят, наконец, отойти от уравнительного принципа регулирования научной сферы и установить разумную систему преимущественно конкурсного финансирования. Только так, а не останавливаясь на уровне оценки организаций в целом, можно изменить соотношение «раздачи и отдачи» в российской науке и кардинально улучшить баланс 10% - 80%, о котором говорилось на недавнем заседании Совета по науке и образованию при Президенте РФ.